В интервью "Российской газете" статс-секретарь, заместитель министра промышленности и торговли Виктор Евтухов также рассказал о переходе производителей яиц и ретейла на новую систему закупок и о том, как некоторые мороженщики пытались шантажировать государство дефицитом продукции из-за внедрения маркировки.

Виктор Евтухов: Думаю, что нет. Соглашение по сахару уже истекло. Но торговые сети и производители, которые участвовали в нем, договорились, что будут следовать этим условиям и дальше. Не вижу предпосылок для роста цены на этот продукт. Тем более что была проведена товарная интервенция - по квоте будет завезен сахар из-за рубежа. Это тоже будет оказывать давление на цену.

По маслу соглашение еще действует. И оно выполняется, причем не только крупными производителями и федеральными торговыми сетями.

Но тиражировать практику заключения соглашений на другие товары не стоит. Соглашения по сахару и маслу являются примером мягкого регулирования правил поведения участников рынка по ряду наиболее социально важных позиций. Наша задача была и есть не только сдерживать цены, но и предотвратить дефицит социально значимых товаров на рынке.

Считаю, в будущем необходимо без заключения новых соглашений использовать рыночные методы и своевременно проводить работу по отдельным группам товаров с применением рыночных же механизмов для балансировки продовольственных рынков. При этом, в том числе, можно использовать приемы таможенно-тарифной политики; предоставление мер государственной поддержки производителям сельскохозяйственной продукции и продуктов питания, а по ряду товаров можно применить и товарные интервенции для насыщения рынка и сбивания цены в случае ее существенных колебаний.

Мировые цены на продовольствие продолжают расти. Не боитесь, что, когда соглашения окончательно прекратят свои действия, внутренние цены догонят мировые?

Виктор Евтухов: Сейчас предсказывать, что будет с ценами на продукты или на ка-кие-то другие товары, невозможно. По металлопродукции, например, ряд экспертов тоже прогнозировали, что рост цен остановится еще в мае - цены упадут, и будет охлаждение рынка. Но ничего такого не случилось. Мир и экономика в целом изменились. Изменились цепочки поставок. Страны по-разному преодолевают последствия пандемического кризиса. И Россия неплохо себя чувствует на общем фоне.

Надо подождать и посмотреть, что будет с урожаем в мире. Возможно, тренд на подорожание продовольствия изменится. В случае с тем же сахаром многое зависит от того, ка-кой урожай сахарной свеклы соберем. По данным Минсельхоза, в этом году планируется увеличение посевных площадей. К тому же у нас всегда есть возможность завезти импорт-ный сахар. Такими рыночными инструментами мы всегда можем повлиять на цены.

На полку магазина любое повышение цены поставщика на базовые продукты транс-лируется всегда в значительно меньшей степени. Кроме того, сахар, яйца, мясо, бакалея, кру-пы - социально значимые товары, которые создают покупательский трафик. Поэтому тот продавец, который имеет возможность поставить цену на такие товары ниже, привлекает к себе больше покупателей.

А зависимость от мировых цен возникает тогда, когда есть дефицит некоего продукта на глобальном рынке, и в этот момент данный дефицитный продукт начинает массово вывозиться из страны. Но у государства для таких ситуаций есть другие механизмы эффективного регулирования - например, ограничение экспорта, субсидирование тех производителей, которые не увеличивают цены.

Недавно производители яиц попросили ретейл повысить закупочные цены, поскольку работают в убыток. Ретейл готов пойти навстречу производителям?

Виктор Евтухов: Краеугольная причина роста цен на яйца в этом году - система тендерных закупок торговых сетей, наложившаяся на сокращение предложения производите-лей. Торговые сети запрашивают на тендерах заведомо большие объемы, а с декабря по май свободного яйца немного. В этой связи сети вынуждены поднимать закупочные цены. Сети понять можно и обвинять, собственно, не в чем. Было бы больше яйца на рынке - все было бы проще.

Эта же система "сработала" и после Пасхи, но уже в обратную сторону: спрос упал - вместе с ним упали закупочные цены. Уже сейчас мы фиксируем снижение цен на яйца. В итоге цена закупки оказалась ниже себестоимости.

Мы будем просить ретейл оказать содействие производителям, чтобы не допустить сокращения поголовья птиц, и в будущем дефицита яиц, и снова роста цен на них. Нужно, чтобы компании находили какой-то компромисс по цене. Чтобы можно было заработать и производителям, и ретейлу.

Для этого мы предложили производителям и ритейлу работать по широко распространенной в мире системе Open book. Стороны (производитель и продавец), по сути, "открывают карты" и показывают друг другу, из чего формируется себестоимость продукции, какая маржинальность закладывается. Таким образом все участники сделки в равной мере понимают, каковы реальные возможности заработать. Конечно, договориться в таком случае легче. Кроме того, мы выступаем за прямые договора между производителями и сетями. Это должны быть не тендерные закупки, где рост или падение цены невозможно предсказать, а прямые договоры с формулой цены, которая хеджирует возможные ее сильные колебания на рынке.

Кроме яиц, по другим продуктам будете искать такой компромисс?

Виктор Евтухов: Если будут подобные обращения, мы будем совместно с производителями и торговыми сетями обсуждать. Пока таких сигналов по другим продуктам нет.

Производители мороженого заявили о рисках роста цен и дефицита из-за введения обязательной маркировки. Зачем потребовалось затевать ее в самый сезон?

Виктор Евтухов: Начнем с того, что мы пошли навстречу молочной отрасли - разнес-ли маркировку во времени, по товарным группам, по субъектам хозяйственной деятельности. Например, фермеры подключатся к маркировке только в 2023 году. Мы начали с двух позиций - сыр и мороженое. Почему мы решили вводить маркировку мороженого именно 1 июня? Потому что мороженщики к этому времени, к началу сезона, нарабатывают большой объем и потом его распродают в течение сезона. То есть сейчас есть запасы немаркированной продукции, которая произведена раньше 1 июня, и ее без маркировки можно реализовывать.

Но будем честными, дело тут не в сезоне. Всегда есть те, кто против по разным при-чинам. Кто-то не хочет покупать оборудование. Хотя технические решения предлагаются разные: не хочешь ставить оборудование - заказывай в типографии - она сама нанесет код на упаковку. Кто-то не хочет маркироваться, потому что в этом случае придется полностью "обелиться". Тут, как говорится, любые комментарии излишни.

Если ты саботируешь эксперимент, который длится два года, и закупаешь оборудование только под самый финал подготовительных процессов (например, в апреле, или вообще в мае) тогда, конечно, могут быть накладки в момент старта маркировки в июне. И теперь такие компании пытаются, по сути, шантажировать государство тем, что остановят производство. Приведу пример. Крупная, богатая компания могла бы вовремя купить себе оборудование, спокойно поставить, стать лидером в процессе маркировки, задавая тон на рынке. Вместо этого - предпочла поставить ультиматум государству. Государство ультиматум не приняло и не примет. Таких примеров, к счастью, немного. Огромное количество российских предприятий полностью готовы к маркировке. Отдельно хотелось бы отметить готовность белорусских предприятий. Никакого дефицита мороженого у нас не будет. Даже если исчезнет один бренд с прилавка, его с легкостью заменят другие.

Когда будет введена обязательная маркировка пива? Предполагается ли распространить ее на другой алкоголь?

Виктор Евтухов: Будем решать по итогам эксперимента, в 2022 году. На другой алкоголь распространять маркировку нет смысла. Крепкий алкоголь есть в системе ЕГАИС, она полностью обеспечивает прозрачность этого рынка. Нам же маркировка не ради маркировки нужна, а для того, чтобы прослеживаемость была и мы могли бы определять качество товара. А также то, что он легально произведен или ввезен в Россий-скую Федерацию. ЕГАИС для крепкого алкоголя полностью обеспечивает такое прослеживание.

Какова доля нелегального пива, по Вашей оценке?

Виктор Евтухов: Называются очень разные экспертные оценки - от 10 до 30%. А кто-то говорит, что нелегального пива вообще нет. Как раз в процессе эксперимента мы это увидим. Показательный пример. Эксперты по-разному оценивали в свое время нелегальный табачный рынок. Тем не менее с введением маркировки, произошло значительное "обеление". Уже в ходе эксперимента по табаку у нас выявились полтора десятка новых фабрик, о существовании которых мы даже и не подозревали. В итоге, по данным ФНС России, в 2020 году впервые за последние 4 года произошел рост начисления акцизов на табак Плюс 45 млрд рублей за прошедший год.

https://rg.ru/